Я живу в Минске, мне 34 года. Этот было больше года назад. 13 сентября проходили женские марши на Немиге и их нормально так разгоняли. В этот день был велопробег, они проходили достаточно регулярно. Это велопробеги против результатов выборов, как солидарность с политзаключенными.
Велопробег
Велопробег планировался днем, где-то в 3 дня, я участвовал до этого во многих велопробегах и мне эта активность очень нравилась, поскольку я предполагал что это самый лучший способ участия в акциях. Так как на велосипеде довольно легко уехать, если за тобой гонятся. Я в нашем дворовом чате даже написал “Ребята, если кто-то хочет – присоединяйтесь, можем вместе на велосипедах на велопробег съездить”. Несколько человек даже вызвалось.
Мы встретились во дворе моего дома где-то за 15 минут до начала велопробега. Велопробеги всегда стартовали в то время возле дворца спорта на Немиге.
Мы приехали туда на велосипедах, собралось человек 100. Мы видели тогда, что женский марш разгонялся. Но думали, что едем в другое место в другой части города, в принципе постоянно возникали какие-то штуки в любой части города.
Мы ехали стандартным маршрутом по велодорожке с Немиги в Парк Горького, оттуда – на Площадь Победы. Там стояли люди с красно-зелеными флагами и что-то нам говорили, типа “Ребята, вы едете не туда”, я думал, что это что-то вроде шутки. Ехали дальше и приехали на Площадь Якуба Коласа, и там нас внезапно со всех сторон окружили.
Велосипидисты стояли на светофоре напротив Центра олимпийского резерва. Мы стояли на светофоре и тут со всех сторон появились бусики, несколько автозаков, оттуда стали выскакивать чуваки в балаклавах, в оливковой форме.
Задержание
Велосипедисты бросились врассыпную, я развернулся и поехал в другую сторону. Еду и вижу вдруг на меня бегут люди в оливковой одежде. Я снова развернулся, начал от них уезжать.
Кто-то кричал мне “Стоять, сука!”, пытался палкой стукнуть по колесу, за рюкзак меня ухватить. Он был совсем недалеко, но я от него уехал, разогнался, выскочил на проезжую часть на Проспект Независимости и врезался немного в тормозивший бусик. Остановился, развернулся, попытался еще куда-то дернуться, но оттуда выскочило уже три человека, они меня задержали и отвели в бусик.
Было 100 велосипедистов, и тогда их конечно разогнали, но задержали в общей сложности по-моему 6 парней и 1 девушку.
В моем бусике был только я и потом через какое-то время привели еще одного велосипедиста и всё. Они долго разговаривали что делать с велосипедами, но велосипеды остались валяться на площади Якуба Коласа.
Долго разговаривали куда ехать. У нас забрали рюкзаки, телефоны. Посадили в металлический бусик, маршрутку такую, и в нём металлические небольшие отделения, как маленькие камеры. Наверно, два человека в одну камеру влазит. И две или три таких камеры.
Я сидел один в своей камере, другой задержанный тоже сидел в своей. Привезли в какое-то РУВД минут через 20. Сказали выходить, забрать рюкзак и быстро идти в другую машину, уже побольше, не бусик, а автозак.
По РУВД…
Там было довольно много милиционеров, я не знаю, каких. Они были рассерженные, недовольные. Я был в майке с символикой велопробегов: это такой велосипедист, как символ Погони, но не на лошади, а на велосипеде, и в руке держит не меч, а зеркальце. Эта замена была связана с тем, что когда-то в августе велосипедистов пытались разгонять, штрафовать за то, что они не использовали зеркальце. Такой вот прикол был, символ зеркальца вместо меча. Мне сказали “Змагара ведут!”, что-то в таком духе. Но ничего больше.
Посадили в автозак, и там уже, мне кажется, такие же металлические отделения, но побольше размером. Было какое-то трёхместное, или что-то типа того, а нас было там пять человек: трое человек сидело, двое садились на колени к остальным.
Нас повезли куда-то. Кто-то нервничал, кто-то не нервничал. Привезли в какое-то РУВД, там боксы типа гаражи. В одном боксе были задержанные на женских маршах, там было очень много девушек. И велосипедистов, которых привезли, отвели в другой бокс, и там стояли только мы, шесть велосипедистов.
Велосипедистску девушку закинули к тем девушкам в тот бокс, где был женский марш. Мы там стояли часа 2 или 3. может, немножко больше. И всех поочереди вызывали, оформляли. Нужно было рассказывать свои данные: паспорт, если помнишь, дату рождения, адрес, вот это вот всё.
Меня задержали где-то в 4 часа дня, перевозили из РУВД часов через 5.
Уже в РУВД мы понимали, что нас повезут на Окрестина, просто ждали транспорта. Транспорт приехал довольно поздно. Нас загрузили всех. Перевезли на Окрестина. Мы не знали, куда нас перевезли. У нас был один человек, бывалый. Он говорил, что привезли на ИВС Окрестина, изолятор временного содержания. И он говорил, что это хорошо, потому что на ИВС лайтово.
Окрестина
Нас привезли. Всех по очереди принимали, записывали на листик бумаги и отводили в комнату для досмотра, где нужно было раздеться, поприседать немножко, одеться и выйти снова. После того, как ты проходил этот досмотр, тебе назначали камеру. Отвели в камеру, четырёхместная камера, и нас было четыре человека. Камера как камера, ничего особенного про неё не могу сказать.
Cотрудники чувствовали себя немножко неловко, учитывая, что нужно было досматривать девушек, девушки над ними подшучивали. Сотрудники пытались пошутить в ответ, но не так, чтобы это было жёстко и обидно. Старались дружелюбно себя вести, реально. Они не прессовали никак. На процедуре досмотра самого сотрудник, который говорил приседать, не смотрел на тебя, когда ты раздевался и приседал. То есть, он делал это, потому что это такая процедура, но не то что бы он полностью контролировал, что когда ты присядешь, у тебя не выпали там наркотики, зажигалка, телефон, ещё что-то, что ты пытался спрятать.
Пока мы стояли в очереди, была возможность у ловких людей включить телефон, позвонить, или что-то такое сделать. В общем, отношение было нормальным, выдали постельное бельё тогда. Никто не ругался.
С правами никто не знакомил, никаких материалов, где это можно было просто почитать, тоже не было. Нас привели в коридор, ты стоишь лицом к стенке. Если попытаешься поговорить с кем-то, то можно немножко, конечно, поговорить, но потом начинается “пожалуйста, не разговаривайте”. Но старались вежливо с нами разговаривать тогда.
В камере
Матрасы в камере были, они лежали свёрнутыми, они были в плохом состоянии, но, тем не менее, были. Но такие, что какими-то комками непонятными, их сложно разгладить, и так далее.
Дали две простыни, одеяло, подушку с наволочкой. Одно полотенце точно было. Туалетная бумага была. Вода была только холодная. В Окрестина я был четверо суток: трое суток до суда, после суда я ещё сутки одни там пробыл, и потом меня увезли на Жодино. Мне дали 8 суток.
В душ не водили ни в Окрестина, ни в Жодино, хотя просили об этом несколько раз.
Было не очень хорошо в плане вентиляции, потому что в принципе это был сентябрь, уже довольно холодно. И если ты открываешь окно в камере, то становится холодно ночью. А если закрыть, то не очень приятно пахнет из-за того, что туалет находится в этой же камере. Смены белья никакой не было. Еда в Окрестина была ужасная. Первые дни мы всё смывали в унитаз. Страшно было на это смотреть.
Отношение
В первый день отношение было нормальное на приёмке, но вот на следующие дни отношение было так себе, потому что, видимо, присутствовало руководство, и когда была утренняя проверка, там на нас орали, подгоняли, чтобы мы собирались, не давали одеться.
Когда проверка начинается, ты же не знаешь, какие правила. Тебе просто называют фамилию, и нужно говорить имя и отчество. Но первый человек этого не знает.
Поэтому когда говорят фамилию первого человека, тот говорит “Я!”, и ему самый главный просто стоя за спиной орёт в ухо, типа “Головка от х…я! Имя, отчество сказал, сука, бл…ть!” Вот в таком вот духе.
Это немножко фрустрирует. Ну и люди, допустим, не успевают одеться, выходят в коридор в трусах, потому что хотели надеть штаны, но им не дали это сделать. Это было не очень приятно, конечно.
Сравнение условий
Камеры в Жодино было гораздо более обжитыми. В Окрестина ты приходишь в камеру, которая пустая, там ничего нету, никаких вещей других. В Жодино ты приходишь в камеру, в которой уже живут люди.
Там больше было камер, была десятиместная камера. Я и ещё один мой товарищ попали в такую десятиместную камеру. Там было 8 человек, нас двоих добавили, больше к нам никого не добавляли. Мест хватало.
Привезли в Жодино поздно вечером, и нам не дали постельное бельё. Мы стучали в «кормушку», просили, чтобы дали постельное бельё, и в какой-то момент нам это постельное бельё всё-таки принесли.
Даже если бы нам его не принесли, это была бы не супер-сильная проблема, потому что там было постельное бельё запасное у других людей: как-то оставалось от тех, кто выселился. Не супер-чистое, да, но постелить можно было себе.
Там тогда принимали передачи, поэтому у людей была разная еда, кроссворды, тапочки, всё, что хочешь было. И они всем этим делились. Отношение охраны тоже было гораздо лучше, человечнее. Был один сотрудник, все знали, что он неприятный, мерзкий парень. Он всё время был в балаклаве в отличие от всех остальных. Даже сами охранники говорили, что этот сотрудник в ОМОН хочет попасть, поэтому он жестит. А все остальные вели себя более-менее положительно.
И там был самый главный из Жодино, который орал на всю охрану, чтобы они с нами было пожёстче. Например, я только приехал в Жодино, со мной привезли человек 40-50, и нас всех досматривают на приёме как обычно: раздеваешься, приседаешь, этот вот всё. Плюс у меня были с собой вещи, которые получил в передачке, допустим, мыло, и так далее.
Эти сотрудники все проверяют, чтобы не было ничего в передачке, ломают мыло, и так далее. Они это сделали по процедуре, и я начинаю собирать вещи в свой пакет, аккуратненько складываю, и там приходит самый главный начальник и говорит: “Что вы тут такое развели? Пускай все всё просто покидали в сумки и пошли дальше”. Типа, что слишком много времени уделяют на то, чтобы проверить меня.
Нужно, чтобы полураздетые люди, ещё не успели шнурки завязать или просто обувь надеть, покидали свои вещи в сумку и быстро пошли к стенке стали, ждали, куда их отведут. Начальство было жёсткое, исполнители были более-менее нормальные.
Там была хорошая еда, большие запасы передачек у людей, поэтому там было хорошо.
Медицина
При поступлении в Окрестина и в Жодино медицинского осмотра у меня не проводилось, и потребности в медицинской помощи у меня не было. Но у моих сокамерников были медицинские проблемы, и мы говорили об этих проблемах охране.
Один человек получил снотворное или успокоительное какое-то. Один получил в передачу лекарства, но ему не отдали их на руки. Медикаменты были с внешней стороны двери, лежали на «кормушке», грубо говоря, извне, и при необходимости эти лекарства можно было попросить получить этому человеку, у которого были показания медицинские. Но так врачей мы не видели, ничего такого не было ни в Окрестина, ни в Жодино.
Людей с признаками коронавирусной инфекции не было. Это первая половина сентября, и эти случаи с коронавирусом актуальны для людей, которые были там недели через две или позже. Но в нашем случае такого не было. Не помню, чтобы кто-то заболел. Но когда мы ехали в Жодино, нам всем выдали маски, и нужно было в Жодино ходить в масках. В Окрестина маски не были обязательными.
Условия
На Окрестина нас выводили на прогулку два раза за всё время. Один раз когда это был просто уже сбор, отъезд в Жодино. В другой раз это была уже реальная прогулка, нас вывели на полчаса. Те, кто хотели покурить, могли покурить. Там можно было размяться.
В Жодино мы были на прогулке 2-3 раза. Там мы ходили в масках до двориков. Во двориках мы снимали маски, а после того, когда мы возвращались обратно, нам тоже нужно было надевать маски. Нужно было их надевать и когда в камеру заходила охрана.
На меня физического воздействия не было, но я видел людей, на которых физическое воздействие было.
Во вторую ночь на Окрестина, с воскресенья на понедельник, была большая приёмка людей с маршей, и два человека с марша, которых к нам привезли, были побитые. То есть, их побили, кровь из носа, синяки, уши болят, и так далее.
В Жодино было такое чувство, что чем дальше идёт время, тем более ужесточается режим. В какой-то момент запретили лежать под одеялом днём. То есть, лежать на одеяле можно, но под одеялом уже нельзя. Если ты так делаешь, то всю камеру выводят наружу, ставят в коридор, все ваши вещи разбрасывают, шмон устраивают.
В последние дни когда нас вывели на утреннюю проверку, один парень вертел головой и что-то, может, спросил у своего соседа, и его стукнули по голове, по спине, чтобы он заткнулся. Но больше физического воздействия не было.
После административного ареста
После отбытия я чувствовал себя офигенно, потому что я получил очень много поддержки от других людей: все мне писали, за меня переживали, меня встретили. Я чувствовал себя нормально и в камере, потому что у меня были хорошие сокамерники, мне смогли передать передачку с записочкой, из которой я понял, как эти передачи смогли мне передать.
На суде у меня был адвокат, которого мне нашла компания, где я работаю. Даже если бы компания не нашла, то мои друзья бы нашли адвоката. Я чувствовал максимальную поддержку на всех этапах, поэтому мне было нормально.
Но был интересный эффект. Например, за эти 12 суток я полностью отвык от горизонта, и мне было сложно смотреть вдаль. Я комфортно себя чувствую и понимаю, что происходит вокруг меня в радиусе двух-трёх метров, но если смотреть дальше, то кажется, что там слишком много всего происходит и какой-то напряг. Сложно было перестроиться и смотреть вдаль, понимать, что что-то происходит вдали, а не только вблизи.
Что касается психологической поддержки. Я думал, что у меня будет травма из-за того, что меня на площади Якуба Колоса задерживали. Я переживал, что с моим веолсипедом. Но мне ещё адвокатка рассказала, что велосипед уже в надёжных руках. И, как только я вышел, уже на следующий день я связался с человеком, который хранил мой велосипед и забрал его, поехал по площади Якуба Коласа, и ничего такого страшного не было.
Вы подвергались административному аресту ❓
Ваши близкие, знакомые попадали в ИВС❓
Для документирования нарушений права на охрану здоровья, а также для заявок на получение помощи, просим людей, отбывавших административный арест после 9.08.2020 г., ответить на вопросы анкеты (https://forms.gle/zHJNALFiuHeB3Qxu7). ✅ Анонимно.
Консультативная медицинская и психологическая помощь. Анонимно! 🔒 Юридическая помощь в сфере права на охрану здоровья для людей, которые подвергались административному аресту! 📍
О нас: инициатива «Здоровье за решеткой» – команда врачей, юристов и правозащитников. Мы сотрудничаем со специалистами, общественными организациями и инициативами в Беларуси, Литве и Украине.
📲 Присоединяйтесь к нам в Facebook и Telegram!
https://www.facebook.com/zdoroviezareshetkoy
https://t.me/zdoroviezareshetkoy
https://doctorsby.com