Острая и многогранная проблема доступности, качества и эффективности медицинской помощи заключенным в беларусских тюрьмах привлекает не только наше внимание.
На минувшей неделе The Lancet – один из самых авторитетных и наиболее известных общих журналов по медицине, основанный в 1823 году, опубликовал материал по этой теме.
Одним из экспертов, к которым корреспондент The Lancet Ed Holt обратился для подготовки публикации, стал со-учредитель нашей организации Василий Завадский.
Сегодня мы размещаем на сайте статью The Lancet в переводе на русский язык, а также оригинал на английском языке.
Том 405
5 апреля 2025 года
Здоровье в тюрьмах Беларуси
Беларусские политические заключённые сообщают
об ухудшении медицинского обслуживания,
особенно с тех пор, как начались репрессии
против политического инакомыслия.
Рассказывает Эд Холт.
Когда Михаил (полное имя не раскрывается по соображениям безопасности) начал отбывать свой срок лишения свободы – почти десять лет в различных тюрьмах Беларуси, он не имел иллюзий о том, с чем ему предстоит столкнуться: переполненность, плохо отапливаемые и обслуживаемые помещения, вспышки заболеваний характерны для тюрем страны. Михаил также предполагал, что, будучи политическим заключенным, он столкнется с еще более жесткими условиями, чем другие заключенные. Даже с этим знанием он был шокирован тем, какое плохое медицинское обслуживание он и его товарищи по заключению постоянно получали там.
“Я не мог в это поверить. Врачи не были заинтересованы в оказании медицинской помощи и почти не предлагали какого-либо лечения”, — рассказывает он The Lancet. “Когда я повторно заболел COVID-19 и был на грани смерти, я уже не удивлялся отказу в медицинской помощи — к тому времени это стало системной практикой.”
Михаил покинул Беларусь в прошлом году. Он – один из бывших заключенных, которые освободились и выступают с заявлениями о том, как люди в тюрьмах, особенно политические заключенные, вынуждены бороться в тюрьмах за получение даже элементарной медицинской помощи. “Политические заключенные теперь говорят правду о крайне плохом медицинском обслуживании”, — говорит он.
По данным некоммерческой организации “Врачи за правду и справедливость”, которая занимается проблемой прав заключенных в беларусских тюрьмах, ситуация ухудшилась с 2020 года, когда президент Александр Лукашенко, правящий последние 30 лет, начал репрессии против политических инакомыслящих, выступивших с массовыми протестами из-за спорных выборов, которые продолжили его власть.
Василий Завадский, один из основателей организации, с 1998 по 2010 год был руководителем медицинской службы Департамента исполнения наказаний Министерства внутренних дел Беларуси. Он сообщил The Lancet, что видит две основные причины этого.
Первая — это традиционное нежелание врачей работать в пенитенциарных учреждениях. Ситуация в последние годы усугубилась массовой эмиграцией медицинских работников из-за широкомасштабных репрессий в стране. “Понятно, что при катастрофической нехватке врачей в гражданских клиниках ситуация в пенитенциарных учреждениях будет еще хуже”, — сказал он, добавив, что нередки случаи, когда должности руководителей медицинских частей в беларусских тюрьмах из-за физического отсутствия врачей занимают фельдшеры. “Конечно же, нехватка врачей создает дополнительные проблемы для заключенных – с доступностью медицинской помощи, ее качеством и эффективностью”, — сказал он.
Другой причиной ухудшения ситуации, по словам Завадского, являются целенаправленные репрессии в отношении людей, выступившими против правления Лукашенко. При этом администрации тюрем намеренно создают еще более жестокие условия для политических заключенных. Завадский говорит, что длительное, в течение месяцев пребывание в штрафных изоляторах, где люди вынуждены спать на досках или на полу без постельного белья или теплой одежды, часто без отопления – обычное явление для политических заключенных. Содержание их в режиме инкоммуникадо является еще одним препятствием для надлежащей медицинской помощи.
Согласно отчетам, в 2024 году смерти как минимум трех политических заключенных – Александра Кулинича, Игоря Ледника и Вадима Храско, можно было предотвратить при условии оказания им своевременной и адекватной медицинской помощи. Другие бывшие беларусские политические заключенные, которые говорили с The Lancet, описали, как им предоставляли не только худшее медицинское обслуживание по сравнению с другими заключенными, но в некоторых случаях полностью отказывали в нем. “Мне потребовалось 3 месяца, чтобы записаться на прием к стоматологу. Политическим заключенным было труднее получить лекарства — многим просто отказывали или их заявления пропадали. Нам постоянно говорили: “Вы здесь не на курорте”, — рассказал The Lancet Дмитрий (полное имя не раскрывается по соображениям безопасности), который провел полтора года в исправительной колонии номер 1 в Новополоцке. “Я был шокирован процедурой флюорографии. Она проводилась два раза в год, и источник радиации располагался на таком расстоянии, что наши тела подвергались радиации. Когда я сказал, что моя щитовидная железа увеличена, врач позвал коллегу и сказал: “Людка, посмотри на это — вау, впечатляет! Следующий!”, — добавил он.
Гоша (полное имя не раскрывается по соображениям безопасности), который страдает от артериальной гипертензии, провел 3 месяца в СИЗО тюрьмы номер 1 в Гродно. “Любая просьба о медицинской помощи, лекарствах, измерении давления отклонялась. Начальник медицинской части сказал мне, что даже если ему предоставят медицинскую документацию, подтверждающую, что мне нужны лекарства по моим рецептам, я все равно их не получу. Всем, кто был вовлечен в политически мотивированные дела, отказывали в медицинской помощи”, — сообщил он The Lancet.
Беларусские власти на запросы The Lancet не ответили. Но врачи, которые лечили политических заключенных, подтверждают, что они видели иногда ужасные последствия плохого медицинского обслуживания в тюрьме. Один беларусский стоматолог, который не стал называть свое имя по соображениям безопасности, сообщил The Lancet: “После 3-х месяцев заключения произошли изменения в челюстной кости из-за плохой гигиены полости рта, недостатка пищи и однообразного питания с нехваткой витаминов и минералов, что привело к декомпенсированному кариесу и генерализованному пародонтиту.”
“Одна молодая женщина сказала мне, что она благодарна тюремным врачам хотя бы за то, что они вырвали зуб и сделали анестезию, даже несмотря на то, что они удалили не тот зуб, потому что кровотечение помогло отвести гной.”
Стоматолог, который лечил заключенных вне тюремных учреждений, добавил, что в одном случае заключенному после освобождения потребовалась реконструкция челюсти из-за плохого стоматологического лечения в тюрьме. “Я убежден, что медицинская помощь оказывается политическим заключенным, только если их жизнь находится в серьезной опасности”, – сказал он.
Бывший начальник медицинской части тюрьмы в Бресте признает, что, хотя у него не было личного опыта лечения политических заключенных, в беларусских тюрьмах существуют системные проблемы с предоставлением медицинской помощи. Он рассказал, что медицинский персонал подвергается “хаотичным и часто абсурдным требованиям руководства всех уровней и постоянному давлению и контролю со стороны различных силовых структур”.
Постоянная нехватка персонала также означает, что врачей регулярно отвлекают от их профессиональных обязанностей для выполнения таких задач, как сопровождение заключенных из одного места в другое, контроль за физическими упражнениями заключенных и санитарным состоянием немедицинских помещений. “Часто эти немедицинские задачи ставятся выше фактической помощи пациентам, оставляя врачам недостаточно времени для осмотра заключенных”, – сказал он.
Бывший начальник медицинской части тюрьмы, а также другие эксперты и бывшие заключенные, с которыми говорил The Lancet, рассказали, что еще одним фактором, влияющим на качество медицинской помощи, является то, что медицинские подразделения тюрем подчиняются не Министерству здравоохранения, а Министерству внутренних дел. “Это изолирует тюремную медицину от более широкой гражданской системы здравоохранения, что затрудняет контроль, ограничивает возможности медицинского персонала поддерживать профессиональные знания и навыки и препятствует внедрению современных медицинских практик”, – сказал бывший начальник медицинского части тюрьмы.
“Общее здоровье заключенных также значительно зависит от условий, в которых они содержатся. Многие тюрьмы расположены в очень старых зданиях с недостаточным или даже отсутствующим естественным светом, недостаточной вентиляцией и плохим контролем за уровнем влажности и температуры”, – добавил он.
Тем не менее, бывший начальник медицинской части тюрьмы отрицает, что за 10 лет своей работы в тюрьме он или другие медицинские работники когда-либо получали указания отказывать в помощи определенным заключенным. Из бывших политических заключенных, которые говорили с The Lancet, большинство сказали, что медицинский персонал в тюрьмах, в которых они находились, был либо равнодушен к проблемам, с которыми они сталкивались при необходимости получения медицинской помощи, либо активно участвовал в отказе в лечении.
Другие бывшие заключенные, например, Анатолий (полное имя не раскрывается по соображениям безопасности), который провел почти 2,5 года в различных тюрьмах с конца 2021 года по начало 2023, рассказал, что предоставление помощи иногда казалось совершенно произвольным. Он говорит, что в последнем учреждении, где он содержался в Витебске, “медицинская помощь была избирательной — я либо получал ее, либо мне отказывали в зависимости от решений людей, которые не имели полномочий принимать их: начальник отряда, начальник карантина, оперативный сотрудник, ответственный за “идеологическую работу” или тюремный надзиратель. По сути, кто угодно, кроме медицинского персонала.”
Завадский отмечает, что медицинские работники фактически не имеют возможности выбора, кроме как делать то, что от них требует администрация тюрьмы. “Медицинские работники имеют очень мало возможностей противостоять такому давлению, даже если и пытаются честно выполнять свои обязанности. …Размер денежного вознаграждения медика, перспективы продвижения по службе, даже просто график работы и служебная нагрузка зависят от руководства пенитенциарного учреждения”, – сказал он.
Врача, как и любого другого работника, который уволен с предыдущего места работы за отказ выполнить даже незаконное распоряжение своего руководителя, скорее всего не примут на работу ни в одно государственное учреждение страны, добавил он.
Согласно беларусскому Правозащитному центру “Весна”, на конец 2024 года в тюрьмах Беларуси содержалось более 1200 политических заключенных в обстоятельствах, которые “Весна” называет “жестокими условиями без доступа к надлежащей медицинской помощи”. Из них 104 человека имели тяжелые заболевания, 11 человек с инвалидностью, 46 человек были старше 60 лет, многие из которых имели серьезные проблемы со здоровьем, 16 человек имели психические расстройства.
Хотя теоретически по беларусскому законодательству возможно освобождение заключенных с тяжелыми заболеваниями, это происходит крайне редко. Освобождают только в некоторых случаях тех, кто находится на поздних стадиях терминального заболевания – иногда им разрешают вернуться домой, чтобы умереть, свидетельствует Завадский.
Несмотря на озабоченность, выраженную международными правозащитными организациями по поводу обращения с политическими заключенными, и несмотря на освобождение более 100 политических заключенных перед президентскими выборами в январе, похоже, что надежды на улучшение медицинской помощи этим людям после очередной победы на выборах Лукашенко, мало. “К сожалению, говорить о серьёзных позитивных изменениях системы здравоохранения заключенных в Беларуси в настоящее время не приходится”, – сказал Завадский.
Бывшие политические заключенные говорят, что международное давление на режим Лукашенко должно продолжаться, чтобы помочь освободить всех политических заключенных. Завадский говорит, что его организация продолжает работу, “чтобы облегчать доступ к медицинской помощи заключенным в Беларуси “, хотя по соображениям безопасности он не смог рассказать, в чем именно заключается эта работа. “Мы поддерживаем коммуникации с коллегами в Беларуси, помогаем заключенным и родственникам заключенных в индивидуальном порядке “, – сказал он.
Оригинал статьи в PDF формате:
