В конце 2022 года среди политзаключённых было не менее 25 пенсионеров и пенсионеров, а также не менее 74 человек с инвалидностью и тяжёлыми заболеваниями. Самую старшую из них — 75-летнюю Наталью Таран — осудили на три с половиной года колонии за оскорбления. Она до сих пор не вышла на свободу.
Для людей из определённых уязвимых групп заключение оказывается ещё большим испытанием, чем для других. К тому же, оно ещё больше ухудшает состояние их здоровья из-за несвоевременно оказанной помощи, отсутствия регулярных медобследований, необходимых им, недоступности необходимых медицинских средств. В правозащитном центре “Вясна” проанализировали и составили список людей из уязвимых групп, находящихся сегодня за решёткой. Мы перепечатываем их текст.
Возраст
Во взрослом возрасте у людей много заболеваний, развитие которых провоцируют и без того тяжёлые условия нахождения в заключении. Высокое артериальное давление, заболевания сердца и двигательного аппарата без соответствующего досмотра приводят людей во всё более и более плохое состояние. 66-летний председатель Партии БНФ Григорий Костусёв был осуждён на десять лет колонии, хотя в заключении у него ухудшилось состояние здоровья, выявили онкологическое заболевание. Осенью 2021 года в письме на свободу он писал, что врач делает ему обезболивающие уколы, чтобы он мог поспать ночью. Известно, что у него брали анализы, ему проводили обследования — вероятно, ему необходима операция.
Политзаключённая Ирина Мельхер перенесла гипертонический криз, каждый день её состояние ухудшается: она имеет проблемы с сердцем, нервами. Первый месяц после задержания она не могла спать, пока ей не выписали успокоительные. В брестском СИЗО она была на лежачем режиме, однако её перевели на верхнюю койку, откуда она не могла слезть самостоятельно. Вместе с этим женщине часто необходимо было ходить в уборную, так как у неё имеются проблемы с почками. Поэтому когда она просыпалась ночью, то вынуждена была ждать, пока кто-то проснётся и поможет ей забраться назад наверх. В итоге её осудили на 17 лет лишения свободы.
В заключении от разных заболеваний страдают и лидеры независимого профсоюза РЭП. 64-летний Геннадий Федынич имеет проблемы с сердцем и диабет, его осудили на девять лет колонии. У 71-летнего Василия Береснева значительно ухудшилось здоровье в СИЗО, он страдает от болей в единственной почке. Возможно, у него онкологическое заболевание, однако на момент сентября 2022 года его не направляли на обследование. Вместо этого — постоянно ставили обезболивающие капельницы. Его осудили на девять лет колонии. 67-летний Вячеслав Орешко имеет ряд заболеваний, в том числе — проблемы с глазами, из-за которых ему может угрожать слепота. Он осуждён на восемь лет колонии.
Также в заключении находится 61-летняя Галина Дербыш, страдающая от онкологии, имеющая вторую группу инвалидности и проблемы с сердцем. Её состояние здоровья в заключении ухудшился, сразу после задержания её помещали в карцер, где она несколько раз теряла сознание. Известно, что необходимые лекарства ей передавали либо с опозданием, либо не отдавали совсем. Её осудили на 20 лет колонии.
Проблемы с сердцем, желудком и позвоночником имеет бывшая учительница, 69-летняя Эмма Степулёнок. На суде у неё поднялось давление, и ей вызвали скорую. Однако после этого осудили на два года лишения свободы, взяв под стражу в зале суда. Уже в СИЗО она стала хуже видеть, у неё начали слезиться глаза.
62-летний активист и краевед Владимир Гундарь — человек с инвалидностью второй группы, у него нет одной ноги. Однако в СИЗО ему не позволили оставить протез, не передавали необходимые лекарства: высокое давление спровоцировало гипертонический криз. Кроме того, он попросил передать в СИЗО более сильные очки и новые таблетки от сердца. Его осудили на 18 лет колонии в условиях усиленного режима. Гундаря часто бросают в карцер, он неоднократно объявлял голодовку.
На пять лет лишения свободы осудили 66-летнего философа Владимира Мацкевича, несмотря на пожилой возраст, он держал голодовку. Во время неё у мужчины понизилось давление, немели руки и ноги, ощущалась большая усталость. На четыре года колонии осудили 62-летнего Алексея Миронова, на 14 лет — 66-летнего Николая Статкевича, минимум трижды болевшего ковидом во время заключения — на фоне этого у него развилось воспаление лёгких, на три с половиной года — 65-летнюю Елену Гнаук.
Тяжёлое физическое состояние
В заключении каждое заболевание прогрессирует быстрее: кроме отсутствия квалифицированной медицинской помощи, на это влияют условия содержания — нехватка свежего воздуха, плохое питание, постоянное психологическое давление и стресс. Это приводит к тому, что даже те проблемы, которые не обострились бы в нормальных условиях, в заключении оказываются для людей серьёзными проблемами.
Активист “Европейской Беларуси” Андрей Войнич смертельно болен. После вирусного гепатита у него цирроз печени, сахарный диабет, опухоль над надпочечниками, удалён желчный пузырь и множество связанных с этим осложнений. Ему необходима срочная пересадка печени, до ареста он ежемесячно посещал трансплантолога. Однако в колонии, куда его направили для отбытия семилетнего заключения, его бросают в карцер, он лишён передач и свиданий.
У 59-летнего политолога Александра Федуты диагностирована острая сердечная недостаточность, в СИЗО у него происходили приступы стенокардии и аритмии. Его осудили на десять лет колонии, однако сразу после этапа он попал в лечебницу из-за проблем с сердцем и отёков. Даже несмотря на тяжёлое состояние, мужчина объявил медицинскую забастовку против ограничений на переписку с родственниками: определённое время он отказывался принимать таблетки, без которых у него мог произойти сердечный приступ. Осенью 2022 года его жена рассказывала, что из-за проблем с сердцем Федута не может лежать и нормально спать. Ему даже делали рентген и кардиограммы, собирались проводить консилиум насчёт его ситуации, но чем всё закончилось — неизвестно.
19-летний Никита Золотарёв болеет эпилепсией, на одном из допросов сразу после задержания его забрала “скорая”, но после реанимации его снова вернули в изолятор. Парень рассказывал, что тогда его избивали дубинкой каждый день. Никита отбывает в колонии срок — четыре с половиной года лишения свободы. На суде он рассказал, что в СИЗО ему не давали таблеток, конвоир тогда сказал: “Ты политический, сдохнешь”. После приговора у Никиты Золотарёва началась истерика: он бросался на решётку и кричал: “Выпустите меня отсюда!”.
Осуждённый на два года колонии 32-летний Дмитрий Заломский — глухонемой, он имеет инвалидность по слуху. Некоторые из заключённых имеют проблемы со зрением: без операции его могут потерять Алексей Губич, Вадим Гурман, Антонина Коновалова. В колонии женщина получила инвалидность по зрению, ей не назначают необходимое лечение.
У Андрея Скурко инсулинозависимый сахарный диабет, четыре раза в день ему необходимо делать уколы. На Окрестина, куда журналиста отправили сразу после задержания, у родных Андрея приняли инсулин, но хранили его неправильно: на пороге душной камеры. Также мужчине нужно несколько раз в день проверять глюкометром уровень сахара в крови, из-за диабета у него особенности диеты. Свидетель, видевший его в СИЗО, отмечал, что Скурко сильно похудел и плохо выглядит. Известно, что после в СИЗО журналиста переводили в санчасть из-за пневмонии. Его осудили на два с половиной года заключения.
27-летняя Дарья Афанасьева страдает от астмы, поэтому из-за работы с ненатуральными тканями в колонии у неё начались проблемы с бронхами. Сообщается, что ей очень болит спина из-за того, что кровати в колонии пружинные. 20-летний Арсений Мойсейчик, осуждённый на шесть лет колонии, болен лейкомой: это требует регулярного контроля лекарствами и ежегодного прохождения МРТ. Парню также запрещены многие физические нагрузки — неизвестно, учитывается ли это в исправительной колонии, где Арсений сейчас отбывает наказание. Проблемы со здоровьем, требующие регулярного обследования, невозможного в условиях заключения, имеют также Игорь Минц, Павел Гончарик, Сергей Батура, Вячеслав Дашкевич, Даниил Костюкевич, Михаил Хомицевич, Марина Маркевич, Евгений Люлькович, Ольга Цыбульская, Ольга Золотарь.
У некоторых политзаключённых нет хронических заболеваний, однако, когда они болеют, в учреждениях им не оказывается соответствующая медицинская помощь, что приводит к тяжёлым последствиям. Когда Евгений Баровский тяжело заболел, предположительно, гайморитом, администрация ИК-15 отказалась принимать для него медицинскую посылку. У него были сильные головные боли и тяжёлое дыхание. Позвонив родным, он сказал: “Я, наверно, просто умру здесь — мне так плохо”. Он продолжал ходить на работу с температурой 38-39 градусов.
У Артёма Боярского после четырёхмесячного безостановочного кашля развилась недиагностированная аллергия. У Марфы Рабковой, осуждённой на 14 лет и девять месяцев заключения, стремительно ухудшается состояние здоровья из-за условий содержания. Летом она теряла сознание в СИЗО, сильно похудела и тяжело переболела ковидом. Она несколько раз писала заявку на вызов стоматолога, однако ей постоянно отказывали. Проблемы с зубами наблюдаются много у кого из политзаключённых: так сказывается недостаток кальция и отсутствие своевременной стоматологической помощи.
Кризис со здоровьем у Марии Колесниковой начался 28 ноября, когда “к проблемам с давлением, тошнотой и сознанием добавился мучительная боль в желудке”. После этого Колесниковой сделали лапароскопическую операцию. Перед госпитализацией её поместили в ШИЗО на 10 суток. Там было очень холодно, из-за чего политзаключённая практически не спала. Несколько раз она теряла сознание, у неё было повышенное давление и тошнота. В том числе, она потеряла сознание в душе, и при падении поцарапала ноги.
Онкология
Отдельно стоит сказать о политзаключённых, которые болеют онкологией. Некоторые попали в заключение, уже имея онкологическое заболевание, у некоторых его обнаружили уже после задержания. В обоих случаях состояние людей усугубляется неоказанием медицинской помощи, отказами в проведении необходимых манипуляций и операций, а также отсутствием доступа к лекарствам.
Журналистка Ксения Луцкина имеет опухоль в головном мозге: она растет и провоцирует тяжёлые боли, которые врачи купируют обезболивающими. Ей нужна консультация профильных специалистов, которых в заключении нет. В феврале Ксения переболела двусторонней пневмонией. Известно, что по состоянию здоровья женщину освободили от работы в промышленной зоне в колонии, куда она попала отбывать восемь лет заключения.
У 28-летнего политзаключённого Павла Кучинского рак четвёртой стадии, однако его приговорили к четырём годам и девяти месяцам лишения свободы в колонии усиленного режима. Его состояние очень ухудшилось, в заключении начался воспалительный процесс. В июле 2022 года, во время медико-реабилитационной экспертной комиссии, Павлу поставили первую группу инвалидности — до этого у него была инвалидность второй группы. В конце сентября 2022-го Павла перевели в республиканскую больницу на Володарского, где будут содержать до проведения ПЭТ/КТ — диагностики для онкобольных. В этой больнице больные находятся не в палатах, а в обычных камерах, которые перестроили для медицинских потребностей.
55-летний Владимир Малаховский болеет онкологией, а также имеет третью группу инвалидности. Его приговорили к 3,5 годам заключения. До задержания он четыре раза проходил химиотерапию, его здоровье очень ослаблено.
У 39-летнего Руслана Слуцкого доброкачественная опухоль головного мозга, а также сильные боли в спине, из-за которых он иногда не мог встать с постели, однако в госпитализации ему отказывали. Однако известно, что в ноябре 2022 года он был госпитализирован из-за пневмонии. Мужчина приговорён к 11 годам лишения свободы в условиях усиленного режима.
Проблемы психологического рода
В заключении политзаключённые сталкиваются с беспрецедентным давлением, постоянно находятся в условиях стресса: это ухудшает их психологическое состояние, а также ухудшает те психологические проблемы, которые наблюдались у них и до задержания. Часто сотрудники государственных органов не воспринимают эти проблемы всерьёз, поэтому никоим образом не помогают их решать.
Елену Мовшук приговорили к шести годам колонии, после задержания у неё сложилось тяжёлое депрессивное состояние. Услышав, сколько ей запросил прокурор, женщина написала в тетради и показала присутствующим в зале суда: “Я повешусь”. В начале января 2022 года Елена Мовшук сообщила близким уже из колонии, что к ней применяют физическое и психологическое насилие, её лишили всех передач и свидания с близкими, она регулярно получает наказания и находится в подавленном психологическом состоянии. Известно, что Елену лишили родительских прав.
К двум годам колонии осудили Ларису Кузьменко, у которой диагностировано депрессивное расстройство с синдромом клаустрофобии. Она почувствовала себя плохо после разговора в РОВД и задержания, ей оказали помощь врачи скорой. После ночью в ИВС её в течение двух месяцев лечили в психиатрическом диспансере, что не помешало задержать её через полгода. В условиях СИЗО она принимала много разных лекарств и посещала психолога.
У Кирилла Пальчевского, приговорённого к трём годам и месяцу колонии, диагностирована лёгкая умственная отсталость.
После задержания Юрий Прохоренко похудел на 35 килограммов, у него наблюдались панические атаки, психосоматические расстройства и депрессия. Его направили на принудительное лечение в психиатрическом стационаре.
Проблемы после задержания
Поскольку в Беларуси людей часто задерживают с неоправданным применением силы, иногда это приводит к появлению проблем со здоровьем уже после задержания. Неоказание своевременной медицинской помощи является также методом давления на людей, поэтому чаще всего проблемы такого рода прогрессируют.
При задержании сильно избили Сергея Верещагина. В больнице среди диагнозов, которые поставили тогда врачи, были закрытая черепно-мозговая травма, ушиб головного мозга, множественные гематомы и ушибы — в том числе грудной клетки, шейного, грудного и поясничного отделов позвоночника, височных областей. Ему не оказывали медицинскую помощь, поэтому у него начала развиваться слепота, неметь левая часть тела. Однако его приговорили к пяти годам колонии, в реабилитации политзаключённому отказывают.
Вячеслава Рогащука, проходящего по так называемому “пинскому делу”, избивали в течение трёх дней после задержания. По словам его сокамерников, в камере в Пинском ИВС у Вячеслава была висячая гематома за ухом, три раны на голове, по всем позвонкам были чёрные круглые синяки. Долгое время Вячеслав жаловался на шум и звон в голове, при этом медицинская помощь ему не оказывалась. Кроме этого, он писал, что в изоляторе ему диагностировали “кровоизлияние, сотрясение мозга или травму головы” или “микроинсульт”. Однако политзаключённого приговорили к шести годам колонии.
Александр Капшуль поехал в Москву, чтобы оттуда выехать в Варшаву, но по дороге в поезде у него проверили документы сотрудники ФСБ. Он понял, что по приезду в российскую столицу его задержат, и на ходу выскочил из поезда. Капшуль сломал ногу и вывихнул руку, но смог добраться до границы с Украиной. Российско-украинскую границу Капшуль решил пройти легально. На пограничном пункте его задержали, после сотрудники ФСБ вывезли мужчину в Беларусь и передали сотрудникам КГБ. Впоследствии мужчину поместили в СИЗО КГБ. Через неделю ему провели операцию, но, чтобы вернуть ему способность двигаться полноценно, нужна реабилитация. Без разрешения врача СИЗО ему не передавали нужные лекарства. Его приговорили к 15 годам колонии.
После задержания попал в реанимацию Роман Кораневич, после этого он был госпитализирован с травмой позвоночника. Его приговорили к трём годам колонии. Рельсовому Партизану Виталию Мельнику при задержании прострелили коленные суставы, известно, что по СИЗО он передвигался на костылях. Мужчину приговорили к 13 годам лишения свободы в условиях усиленного режима. Неизвестно, оказывается ли ему реабилитационная помощь.
Правозащитники много лет обращают внимание на жестокие условия содержания в заключении. Они обоснованно критикуют условия содержания в изоляторах, колониях и тюрьмах, дополняющие страдания, причинённые самим фактом лишения свободы.
Источник: ПЦ “Вясна”.
